Насилие может быть по праву причислено к вечным спутникам человеческого рода. Оно выступает неотъемлемым элементом общественного бытия и способом его организации, первичным фактором формирования социальных и государственных образований. Насилие является открытым проявлением самой структуры бытия.

Содержательный смысл многочисленных понятий социального насилия сводится к его трактовке как применения силы в отношении кого-либо, нанесения физического, духовного и имущественного вреда, нарушения чьих-либо интересов и прав, узурпации свободы воли. Насилие или угроза его применения принуждает людей к поведению, не соответствующему их желанию, препятствует соматической и духовной реализации человеческих потенций.

В социальном насилии находит экстремальное выражение столкновение и противоборство интересов и целей субъектов общественных отношений -государств, социальных классов и групп, этносов. К проявлениям социального насилия относятся войны, политические репрессии, вооруженная, революционная и национально-освободительная борьба, геноцид, терроризм и другие насильственные действия в общественной жизни.

Наибольшую значимость проблема насилия приобретает в периоды радикальных исторических трансформаций и революционных скачков, сопровождающихся коренной ломкой традиционных социальных укладов и образов жизни, ревизией ценностно-нормативных систем. Современное человечество, по общему признанию, переживает на рубеже столетий именно такой переходный период смены цивилизационных вех, характеризуемый динамичным процессом глобальной модернизации всех сфер общественной жизни. Этот процесс сопровождается многообразными катаклизмами и кризисными явлениями, обострением конкурентной борьбы наций за выживание и господство на мировой арене, мучительным поиском нового, более рационального и справедливого мирового порядка.

Изменение соотношения сил на мировой арене, усиление неравенства и противостояния между богатыми, динамично развивающимися государствами и отсталыми, нищающими странами, представляющими разные культурно-цивилизационные сообщества, превращение мира из двухполярного в многополярный, стремление США к монопольному господству на планете - все это ведет к росту экстремизма и фундаментализма.

Бичом современного человечества стал возродившийся в невиданных ранее масштабах и новых формах политический терроризм. Его отличие от терроризма столетней давности, практиковавшегося в основном российскими революционерами, заключается прежде всего в возрастании его международного характера, в глобальном охвате всех без исключения регионов планеты. Его объектами становятся уже не только и не столько отдельные индивиды, сколько значительные массы людей, крупные общественные здания и правительственные учреждения. Получил распространение и такой неизвестный для классического терроризма метод, как захват заложников с политическими целями.

Количество жертв террористической деятельности исчисляется теперь сотнями и тысячами людей ежегодно. На вооружении террористов новейшие средства уничтожения и разрушения. Особую тревогу вызывает использование террористами отравляющих веществ. От актов химического терроризма в Японии пострадало свыше 5 тыс. человек. Существует реальная угроза биологического и ядерного терроризма. Самым масштабным и драматичным можно, безусловно, назвать террористическое нападение на Нью-Йорк и Вашингтон II сентября 2001 г., обернувшееся многими тысячами человеческих жертв и материальными убытками, которые исчисляются миллиардами долларов.

Терроризм имеет свои истоки, мотивируется политическими, идеологическими, этническими, религиозными факторами. Он представляет собой искаженную по своей сущности и направленности реакцию на угнетенность, униженность, бедность, эксплуатацию значительной части населения некоторых регионов планеты. Это мстительный ответ на допущение неравенства и несправедливости в распределении материальных благ между классами и нациями, на нежелание богатых делиться с бедными. Нельзя забывать и той истины, что насилие порождает насилие, оно вызывает всегда цепную реакцию, его применение неизбежно ведет к ответному насилию. В этой связи нелишне задуматься о том, почему во многих странах наблюдается рост антиамериканских настроений, усиливается массовое антиглобалистское движение, направленное против насилия трансконтинентальных корпораций и мировой олигархии, практикуемой США политики двойных стандартов и их претензии на мировое господство.

Исследуя феномен насилия, американский философ Дж.Лоуренс пишет: Насилие стало модной темой в науке и политике. Оно вызывает множество вопросов и самых противоречивых мнений. Что представляет собой феномен насилия - жизненную норму или ее нарушение? Является ли насилие врагом свободы человека, социального прогресса и порядка или, наоборот, их необходимой основой и источником? Есть ли оно результат обучения и воспитания или же детерминируется неким естественным и врожденным природным инстинктом? Является ли насилие патологической, навязанной в принудительном порядке формой человеческого поведения или нормальной, осознанной и добровольной реакцией, за которую человек может и должен нести безусловную ответственность? Может ли общество предупреждать и устранять причины и источники насилия из своей общественно-политической практики, или же они должны изживать себя сами, самоустраняться каким-либо естественным путем, предусмотренным самой их природой?

Неотложная необходимость всестороннего изучения этих вопросов, нахождения научно аргументированного и исчерпывающего ответа на них становится очевидной не только в связи с явной противоречивостью существующих на этот счет взглядов, но также и в связи с самим характером поставленных вопросов, и, не в последнюю очередь, в связи с обстоятельствами и условиями возникновения этих вопросов в нашу полную социальных катаклизмов и тревог эпоху.

Создание научной теории социального насилия представляется возможным только на основе общепризнанных теоретико-методологических принципов. К ним можно отнести прежде всего следующие. Во-первых, необходимо рассматривать насилие как объективно обусловленное и исторически закономерное явление человеческой жизнедеятельности. Во-вторых, учитывать весь комплекс социальных и человеческих факторов, выступающих детерминантами насилия в общественной жизни. В-третьих, отказаться от односторонней, преимущественно ценностной трактовки насильственных действий, проводить их анализ в контексте конкретно-исторических обстоятельств, с учетом целей, для реализации которых они применяются. В-четвертых, признавать неоднозначную роль насилия в историческом процессе, его двойственную функцию (как разрушительную, так и созидательную). В-пятых, требуется оценить реально существующие возможности исключения насилия из политической практики и перспективу окончательной сдачи его в архив истории.

Сложившаяся аксиоматика взгляда на насилие как исключительно антисоциального и внекультурного явления обусловлена смешением двух различных подходов: историко-теоретического и нравственного, оперирующего преимущественно моральными категориями. В последнем случае оказывается невозможным выявление казуально-детерминированной связи между насилием и другими проявлениями человеческой деятельности, определенными типами общественной организации, установление их эволюционной динамики. При этом игнорирование принципа историзма и классовости, объективных законов общественного развития приводит к тому, что все насильственные действия воспринимаются как однородные явления. Только при анализе насилия в социокультурном плане оно предстает в виде трансисторической формы социальной жизни, конститутивного элемента и всеобщего модуса существования человечества.

К примеру, корни многих сегодняшних российских явлений и проблем, так или иначе влияющих на модернизационный процесс в России, уходят в ее историческое прошлое, которое необходимо принимать во внимание. Это представляется принципиально важным для лучшего осмысления современной действительности прежде всего потому, что Россия сегодня сталкивается по сути, с проблемами и опасностями прошлых веков: с агрессивными поползновениями извне и центробежными тенденциями внутри страны, вынуждена бороться против проявлений анархии и сепаратизма, противостоять беззаконию и преступности.

Для России проблема насилия во все времена являлась одной из первостепенных и жизненно важных. Феномен русского насилия, обладая универсальными чертами и общими свойствами, присущими насилию как общественно-политической категории, вместе с тем имеет свои характерные особенности.

Пытаясь дать ответ на вопрос, почему Россия в ходе исторических трансформаций постоянно сбивается на соблазн подмены путей свободы путями принуждения, некоторые теоретики связывают это с личными типологическими свойствами большинства российских правителей, с разного рода патологическими отклонениями, вследствие которых они проявляли чрезмерную жестокость и диктаторские наклонности, тягу к силовой политике. Возможно, в отдельных случаях нечто подобное действительно имело место и оказывало влияние на образ мышления и поведения российских властелинов. Но определяющее значение здесь, безусловно, имели факторы не субъективного, а объективного свойства: господствующие общественно-экономические отношения и политические системы, геополитические и исторические условия, перманентное наличие внутренних и внешних угроз государственному суверенитету, национальной безопасности.

Расположенной между Востоком и Западом в географическом и цивилизационном аспектах, России пришлось пережить больше военных катаклизмов нежели любой другой стране. С самого начала образования российского государства оно должно было отстаивать свою независимость и защищать территорию от многочисленных нашествий и посягательств иноземных агрессоров.

Историками подсчитано, что за период 538 лет, прошедших со времен Куликовской битвы до выхода России из Первой мировой войны, она находилась в состоянии войны 334 года, то есть две трети своей исторической жизни. Много это или мало? Для сравнения укажем, что за 3400 лет записанной истории человечества лишь 234 года оно обходилось без войн. В последнее десятилетие, по данным ООН, было отмечено свыше 100 локальных войн в различных частях мира с участием 57 государств.

Все крупномасштабные социальные модернизации в цивилизационные прорывы осуществлялись в России сверху и, как правило, сопровождались применением массового насилия. Метод реформаторского насилия использовался для ускорения экономического и культурного развития при каждой попытке прорубить окно в более развитую западную цивилизацию.

Нельзя не сказать и о том, что масштабность российской территории и многоликость населяющих ее народов, обладающих своими национальными культурами и укладами жизни, непрестанно проявляемая непокорность региональных вождей и их сепаратистская политика, также во многом предопределяли авторитарные формы и методы управления страной, насильственный характер организации политической власти и всей общественной структуры.

Принцип единства и неделимости России неукоснительно отстаивался и проводился в жизнь всеми возможными средствами, был всегда основополагающей доминантой всех российских правителей.

Начало последнего десятилетия XX в. ознаменовалось приходом к власти в России качественно новых политических сил, сделавших ставку на осуществление широких демократических реформ и ликвидацию тоталитарного прошлого построение гражданского общества и правового государства. Однако победоносное шествие демократии пока не состоялось. Его и не следовало ожидать, исходя как из общеисторических закономерностей, так и из некоторых индивидуальных особенностей российской действительности. Мировая практика становления и развития демократии свидетельствует, что этот процесс никогда и нигде не был скоротечным, прямолинейным и бесконфликтным. Не только английские газоны, но и британская демократия взращивалось и лелеялась веками. Создание институтов и принципов гражданского общества, внедрение демократических ценностей в общественное сознание неолитическую практику невозможно осуществить кавалерийским наскоком .

Процесс демократизации по-российски оказался на деле чрезвычайно трудным и противоречивым, чреватым драматическими потрясениями и непредвиденными издержками. Демократия не стала нормой и образом жизни общества и всех граждан. Многие демократические ценности остаются нереализованными и даже невостребованными, а некоторые вульгаризированы и

извращены до неузнаваемости. Гуманизм как основа и неотъемлемый элемент демократического образа жизни по-прежнему в дефиците. Демократия не приобрела общенародного характера, на смену тоталитарному антигуманизму пришел рыночный антигуманизм, вместо диктатуры партийных вождей наступили засилье криминального бизнеса и коррумпированной бюрократии, разгул беззакония и безвластия.

Не удалось и перевести стрелку российской истории на новый путь цивилизационного развития исключительно мирными средствами. Уже начало перестроечного процесса ознаменовалось рядом конфликтов, сопровождавшихся насильственными действиями и вооруженными столкновениями в Прибалтике, Грузии, Армении, Азербайджане, Молдавии. Некоторые из них получили продолжение в последующие годы после развала СССР, с участием уже России, вынужденной по тем или иным причинам направить в эти горячие точки СНГ свои военные контингенты.

Но и в самой России за прошедшее десятилетие было немало проявлений насилия в разной форме и по разным поводам. Достаточно упомянуть лишь события 1991 и 1993 гг.

Не обошлось и без своей российской локальной войны. Военная кампания в Чечне, начавшаяся в 1996 г. и продолжающаяся с небольшим перерывом до настоящего времени, направлена на подавление националистического сепаратистского движения и разгром незаконных вооруженных формирований. Россия, таким образом, стала одним из первых объектов международного терроризма, поскольку в Чечне на стороне сепаратистов воюют наемники из разных стран; они финансируются из источников всемирной террористической сети. Волна террористических актов, совершающихся в самой Чечне и прокатившаяся в эти годы по многим российским городам, уже унесла тысячи жизней.

Немало проявлений насильственных или принудительных действий в различной форме имели место снизу, со стороны гражданского населения, выражавшего недовольство политикой властей. В разных регионах России периодически вспыхивали бунты и забастовки из-за несвоевременной выплаты зарплат, массовой безработицы, отключения электроэнергии и водоснабжения, произвола администрации предприятий и отдельных государственных чиновников. Толпами протестующих людей перекрывались автомобильные и железнодорожные магистрали, пикетировались учреждения органов власти, задерживались в качестве заложников их ответственные сотрудники. Нередко эти протестные движения, чаще всего носящие несанкционированный характер, сопровождались применением физической силы с обеих сторон.

Но если проявления открытого насилия в этот переходный период носили сравнительно ограниченный характер, то этого, наверное, нельзя сказать о проявлениях скрытого насилия, которое носит завуалированный характер.

В широком смысле насилие включает действия, причиняющие вред и ущерб людям не только физическим, но и косвенным экономическим, идеологическим, психологическим принуждением, манипулированием их сознанием и поведением. Главная сущность насилия, - пишет английский политолог Г.Ньютон, - заключается в том, что благодаря его воздействию человека принуждают вести себя не так, как он того хотел бы. Насилие может быть направлено против психического и нравственного здоровья человека, его имущества и жизненных интересов...Подобное насилие, носящее латентный характер, представляет такую же опасность, как прямое физическое (4).

Перераспределение собственности, обвальная либерализация цен, совершенные в России путем, безусловно, не самого лучшего способа приватизации, последующая гигантская инфляция привели к тому, что почти треть населения имеет доходы ниже прожиточного минимума. В этих условиях остро встала проблема различия между формальными конституционными правами и свободами граждан и их практической реализацией, которая поставлена в зависимость от социально-экономического положения индивидов. В обществе, осуществляющем демократические реформы, человек оказался на практике не в меньшей степени отчужденным, чем он был в коммунистическом тоталитарном государстве.

Образ мышления и поведения современного человека во многом зависит от влияния средств массовой информации. Используя новейшие информационно-коммуникативные технологии, они способны осуществлять моральное насилие путем манипулирования общественным сознанием в заданном направлении, служить целям дезинформации и духовно-нравственного разложения, превращению людей в бездумную и послушную массу. Такое информационно-психологическое насилие под видом свободы слова совершается над российскими гражданами, ангажированными властью и олигархами средствами массовой информации, насаждающими культ силы, вседозволенности, аморальности. Пособником им в этом служит и низкопробная масс-культура, разжигающая низменные чувства и растлевающая прежде всего молодое поколение россиян.

Россия, как и другие страны мира, вступила в XXI в. с тяжелым грузом проблем глобального свойства. Вечные проклятые вопросы, как никогда раньше, драматически тревожат сознание людей: до каких пор будет продолжаться кровавое шествие всемирного насилия, почему цивилизованные нации, подобно первобытным дикарям, встают на тропу войны, возможен ли ненасильственный прогресс цивилизации? Думается, что хотя невозможно доказательно опровергнуть ленинское положение, согласно которому Великие вопросы в жизни народов решаются только силой, это не означает фатальную неизбежность сохранения насильственного миропорядка на вечные времена. То, что до настоящего времени военная сила служила главным орудием разрешения конфликтных ситуаций, не доказывает, что в ней заключено единственное средство осуществления этой цели.

Неправомерность односторонне морализаторской трактовки насилия и критика концепций, ее выражающих, не означает, что к нему следует вообще подходить с этически нейтральных позиций, оставлять за кадром вопросы нравственного порядка. При всей содержательной неоднозначности любые насильственные действия морально ущербны, ибо несут смерть и разрушение, являются наибольшим бедствием для людей. Насилие остается насилием как по своей сути, так и по возможным своим следствиям, - пишет Дж.Лоуренс, -независимо от того, кто и с какой целью его применяет, в какой форме оно совершается... Оно антипод свободе и гуманизму.

Подчеркивая правомерность и необходимость борьбы против агрессивного насилия, неприемлемости идеологии пацифизма, следует вместе с тем по возможности ограничивать масштабы и рамки применения защитного насилия, не впадать здесь в крайность и не возводить в культ насилие как ответ на совершающиеся несправедливые действия. Иначе происходит качественная трансформация самого насилия, из защитного и справедливого оно становится репрессивным и несправедливым.

Субъективное осознание благородства и чистоты действий далеко не всегда гарантирует их нравственное совершенство. Можно утверждать, считает С.Франк, что никто не творил в мире столько зла и не пролил столько крови, как люди, хотевшие быть спасителями человечества. Аналогичную мысль высказывал и Л.Н.Толстой, заявлявший, что нет пределов того зла, которое может быть совершено во имя добра. Достаточно, наверное, в этой связи привести пример средневековых инквизиторов. Посылая людей на костер, они были убеждены, что их действия есть проявления человеколюбия, ибо они тем самым спасают души христиан, поврежденные ересями. В новейшей истории мрачным образцом такого рода бесчеловечного насилия, совершавшегося во имя очередной утопии создания земного рая, может служить практика массовых репрессий, осуществлявшаяся кликой фанатиков в Камбодже.

Насилие носит не только физически разрушительный, но и нравственно разлагающий характер, наносит ущерб моральному здоровью общества и отдельных индивидов. Когда заканчивается война армий, еще долго продолжается война в сознании общества и в душах людей. Как показывает историческая практика, не только материальные, но и нравственные последствия войны Долго дают о себе знать в образе психопатологического мышления и поведения их участников, их склонности к невротической агрессивной форме разрешения жизненных конфликтов. Вызывая цепную реакцию ответных насильственных действий, каждое проявление насилия порождает взаимную вражду и ненависть между людьми. Самое тяжкое в насилии, - считал писатель Гарсиа Маркес, -это тот ужасающий след, который оно оставляет в обществе, в порожденной насилием нравственной гангрене, разлагающей сознание и души людей.

О негативном влиянии насилия на мораль и психику людей, независимо от того, являются ли они его субъектами или объектами, свидетельствуют военные кампании во Вьетнаме, Ираке, Чечне. Многие из их участников не смогли впоследствии полноценно адаптироваться к мирной жизни в силу возникших психических расстройств и отклонений патологического характера. Среди них наблюдалось большое число разного рода проявлений антисоциального поведения. Все это, по мнению специалистов, занимавшихся исследованием этих вопросов, есть следствие условий войны, при которых люди непрерывно убивают друг друга, находятся длительное время в атмосфере массового насилия. Потребовалось создание специальных программ и учреждений для психологической реабилитации большой массы участников этих войн. В этой связи можно упомянуть, что еще К.Клаузевиц, рассматривая проблему негативных духовно-нравственных последствий войн своего времени, главную роль в их устранении отводил работе психиатров. Но очевидно, что войны столетней давности по степени нагрузки на человеческую психику несравнимы с современными войнами, у участников которых, по выражению психологов, возникает синдром нравственного онемения. Это объясняется тем, что новейшие средства массового уничтожения привели к обезличиванию насильственных действий, поскольку объект насилия находится, как правило, на весьма отдаленном расстоянии. В силу этого в современных войнах утрачивается реальная связь с совершаемым насильственным действием и теми, против кого они направлены. Война техники делает людей слепым орудием безликой военной машины, совершаемое ими насилие превращается для них как бы в условное, виртуальное убийство. В результате происходит девальвация нравственных представлений человека о совершаемых им насильственных актах.

Не разделяя чрезмерно оптимистических взглядов на перспективы исторического развития и трансформацию человеческой природы, следует все же учитывать, что обстоятельства в такой же степени творят людей, в какой люди творят обстоятельства, определяя, какими средствами достигать тех или иных целей. Война является одним из таких средств. Но человек изобрел не только войну, мир - тоже его изобретение.

Человечество доказало способность к мирной жизнедеятельности, возможность осуществления социальных преобразований и достижения всестороннего прогресса, не прибегая к силе оружия. Культуре насилия может успешно противостоять культура ненасилия.

XXI век будет веком гуманитарного знания или его вообще не будет. В этом заявлении К.Леви-Стросса выражена мысль, что в настоящих условиях для выживания человечества важнее становится овладение законами общественной жизни и знаниями о человеке, чем законами природы; на первый план выходит проблема гуманизации социально-политических отношений и научно-технологического развития.

Денисов Владимир Васильевич - доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института философии РАН

{textmore}